Белый гусь евгений носов изложение. Красавцы с Севера — дикие Белые гуси

Белый гусь – это небольшая водоплавающая птица. Относится к роду гусей, семейству утиных.

В некоторых местностях получил название снежный и северный.

Образ жизни

Белый гусь хорошо летает, быстро бегает и плавает, но вот в нырянии любая утка ему даст фору. Поэтому предпочитает больше времени проводить на суше.

Белые гуси фото

При чувстве опасности начинает шипеть. При гнездовании группы белых гусей предпочитают селиться вблизи гнезд белой совы, которая вместе со своей территорией защищает гнезда гусей от главных хищников – песцов.

Питание

В рацион птиц входят листья, травы, побеги ив, мхи, лишайники. В летней области гнездования Белый гусь предпочитает полакомиться арктическими травами и осокой.

Не отказывается и от животной пищи – мелкие насекомые и позвоночные.

Внешний вид

Неспроста данный вид получил название Белый гусь, птица практически полностью имеет белое оперение. Лишь на конце крыльев, а также вокруг клюва можно наблюдать черный цвет пера.

Хотя птенцы, вылупляясь, имеют серовато-бурый цвет. Клюв и лапы розовых оттенков. При среднем весе 3 кг и длине тела 60-70 см считается некрупной птицей.

Белые гуси фото

Самцы не намного крупнее самок. Размах крыльев достигает 150 см. На краях надклювья можно наблюдать зубцы.

Размножение

Белые гуси объединяются в пары, причем определенный самец и самка создают свой союз на всю жизнь. И даже в случае гибели одной из птиц, другой партнер скорбит еще долгое время и не отважится заводить новые отношения.

Бывают зимы совсем холодные, снег тает долго и мест гнездований для всех птиц не хватает. Самцы ведут жестокие бои за клочок земли.

Самцы белых гусей дерутся за место для гнезда фото

В самом конце мая у гусей можно наблюдать начало сезона размножения. В это время белые гуси образуют так называемые гнездовые колонии. Гнездо гуси строят на земле, делая небольшое углубление, выстилают его сухой травой и пухом. В начале лета самка откладывает 4-6 яиц и затем высиживает их чуть больше трех недель.

Вылупляются птенцы одетые в пух оливкового цвета. На второй день после рождения, родители уводят деток в более безопасное место. При достижении шестинедельного возраста птенцы встают на крыло. А плыть могут уже на следующие сутки после рождения.

белый гусь с птенцами фото

Половозрелыми птицы становятся в возрасте трех лет.

Среда обитания

Для гнездования Белый гусь выбирает такие места, как северо-западная Гренландия, северная Канада и северо-восточная Сибирь. На зиму перелетает на юг. Чаще всего в США. Но также может мигрировать в Европу.

На территории России обитает на острове Врангеля, на северо-востоке Якутии и на Чукотке.

• Белые гуси, как и любые другие животные, общаются на своем языке. Они могут проявлять свои чувства – радость, боль, испуг, гнев и т. д., при этом используя около десяти тональностей.
• При перелете, как и любые гуси, данный вид образует клин. Это делается для уменьшения сопротивления ветра и возможности держать друг друга на виду.
• Небольшой вес гусей - следствие пустоты в костях, что позволяет им летать на дальние расстояния.
• Раз в год у гусей происходит линька. В это время они не могут летать. Поэтому предпочитают находиться вблизи водоема, чтоб при приближении хищника можно было уплыть.
• В ХVIII-ХIХ веках шел большой отлов белых Гусей. Они очень доверчивые и подпускали людей к гнездам на близкое расстояние, даже когда в них находились яйца или птенцы. Также отлову способствовал тот момент, когда гуси линяли и не имели возможности в это время летать.
• К массовой гибели птиц относится распашка земель в Северной Америке, после чего гуси остались без средств пропитания. Вследствие резкого сокращения численности данного вида, он был взят под охрану. Благодаря принятым мерам, на данный момент белый Гусь является самым многочисленным видом гусей в мире.

Перелетная гнездящаяся птица семейства утиных, отряда гусеобразных. Зачастую, пернатые имеют миролюбивый характер, но если в стае становится мало места, они могут шипеть и проявлять агрессию для защиты своего потомства и территории.

Важно! При перелетах пернатые образуют клин - это помогает им перелетать на большие расстояния.

Описание и фото

Внешняя характеристика пернатых (взрослая особь):

• имеет среднее телосложение, длина от 80-85 см;
• весит не более 5-6 кг (самки не намного меньше самцов);
• имеет большой размах крыльев, около 150 см;
• имеет белый окрас (полностью белой птица становится в возрасте 3-4- лет);
• на окончаниях белых крыльев присутствуют черные перышки;
• вокруг клюва образовано коричневое пятнышко, сам клюв разовый;
• имеют короткие, но большие и мощные лапки разового цвета;
• шея короткая;
• хвост закругленной формы.

Знаете ли вы? Белого гуся еще называют «снежным » или «северным».

Белый гусь имеет два подвида:

class="table-bordered">

Где живет?

Белый гусь - птичка редкая и распространена только на территориях:

• севере Канады;
• северо-западе Гренландии;
• в России (на Чукотке, в Якутии, на острове Врангеля - возле небольших рек и озер);
• на побережье Арктики.

Зимовать пернатые улетают на территории:

• Соединенных Штатов Америки;
• Британской Колумбии;
• Канады;
• Калифорнии;
• Японии;
• Мексиканского залива.

Важно! Европа не является привлекательной территорией для обитания белых пернатых.

Северная птица может преодолевать очень большие расстояния уже в 2-месячном возрасте.
Достигнув половозрелости, пернатые ведут оседлый образ жизни, эта черта доминирует у самок, в связи с необходимостью продлевать род и формировать гнезда.

Жизненный цикл

Белый гусь проживает в среднем 10-20 лет, на свободе. Это гнездящаяся птица-кочевник, которая отдает предпочтение суше, хотя она прекрасно чувствует себя и на воде.

Белый гусь - весьма умная птица. Гусиные семьи стараются разбивать гнезда вблизи территории проживания белой совы, поскольку она отлично защищает свои владения от хищников (например, песцов) и таким образом защищает поселения северных гусей.

Песцы и чайки являются основными врагами пернатых. Нередки случаи, когда они воруют яйца или . Самки постоянно следят за гнездами и стараются не отходить от них далеко.

Знаете ли вы? Северные пернатые общаются на своем языке, который имеет приблизительно десять тональностей.

Питание

Питание снежной птицы зависит от места ее обитания. Например, в Канаде основу рациона составляет , а на острове Врангеля - вегетативные частички растений.

В основном, птицы употребляют:

• арктические травы;
• злаковые;
• лишайники;
• побеги ;
• корешки;
• семена и растений, растущих в тундре.

Пернатые могут употреблять и животные организмы, например:

• малые беспозвоночные пресноводные организмы;

• организмы, обитающие на морских побережьях и мелководьях.

Особенности размножения

Белый гусь - уникальная порода пернатых, образующая одну-единственную пару на всю жизнь.

Важно! По истечении трех лет, гуси становятся половозрелыми, именно в этот период они стараются создать семью.

Птички, создавшие семьи, держатся группами - так шансы выжить в суровой природе увеличиваются. Пернатые могут образовывать тысячные колонии, расстояние между которыми составляет 1-2 км.

В конце весны наступает сезон размножения. Самка откладывает по 4-6 яиц, молочного цвета.

Срок высиживания составляет 21 день. самка, а самец охраняет ее и свое будущее потомство.

Гнездятся птицы на земле, в которой мастерят небольшие углубления, а после устилают их пушком и засохшей травой.
В морозные зимы, когда места для обоснования гнезд в дефиците, самки могут подбросить свои яйца в чужие гнезда с целью сохранить потомство. Самки белого гуся - очень хорошие мамы, поэтому высиживают и свои, и чужие яйца.

Страница 5 из 28

БЕЛЫЙ ГУСЬ

Е сли бы птицам присваивали воинские чины, то этому гусю следовало бы дать адмирала. Все у него было адмиральское: и выправка, и походка, и тон, каким он разговаривал с прочими деревенскими гусями.

Ходил он важно, обдумывая каждый шаг. Прежде чем переставить лапу, гусь поднимал ее к белоснежному кителю, собирал перепонки, подобно тому как складывают веер, и, подержав этак некоторое время, неторопливо опускал лапу в грязь. Так он ухитрялся проходить по самой хлюпкой, растележенной дороге, не замарав ни единого перышка.

Этот гусь никогда не бежал, даже если за ним припустит собака. Он всегда высоко и неподвижно держал длинную шею, будто нес на голове стакан воды.

Собственно, головы у него, казалось, и не было. Вместо нее прямо к шее был прикреплен огромный, цвета апельсиновой корки клюв с какой-то не то шишкой, не то рогом на переносье. Больше всего эта шишка походила на кокарду.

Когда гусь на отмели поднимался в полный рост и размахивал упругими полутораметровыми крыльями, на воде пробегала серая рябь и шуршали прибрежные камыши. Если же он при этом издавал свой крик, в лугах у доярок звонко звенели подойники.

Одним словом, Белый гусь был самой важной птицей на всей кулиге. В силу своего высокого положения в лугах он жил беспечно и вольготно. На него засматривались лучшие гусыни деревни. Ему безраздельно принадлежали отмели, которым не было равных по обилию тины, ряски, ракушек и головастиков. Самые чистые, прокаленные солнцем песчаные пляжи - его, самые сочные участки луга - тоже его.

Но самое главное - то, что плес, на котором я устроил приваду, Белый гусь считал тоже своим. Из-за этого плеса у нас с ним давняя тяжба. Он меня просто не признавал. То он кильватерным строем ведет всю свою гусиную армаду прямо на удочки да еще задержится и долбанет подвернувшийся поплавок. То затеет всей компанией купание как раз у противоположного берега. А купание-то это с гоготом, с хлопаньем крыльев, с догонялками и прятками под водой. А нет - устраивает драку с соседней стаей, после которой долго по реке плывут вырванные перья и стоит такой гам, такое бахвальство, что о поклевках и думать нечего.

Много раз он поедал из банки червей, утаскивал куканы с рыбой. Делал это не воровски, а все с той же степенной неторопливостью и сознанием своей власти на реке. Очевидно, Белый гусь считал, что все в этом мире существует только для него одного, и, наверное, очень бы удивился, если бы узнал, что сам-то он принадлежит деревенскому мальчишке Степке, который, если захочет, оттяпает на плахе Белому гусю голову, и Степкина мать сварит из него щи со свежей капустой.

Этой весной, как только пообдуло проселки, я собрал свой велосипед, приторочил к раме пару удочек и покатил открывать сезон. По дороге заехал в деревню, наказал Степке, чтобы добыл червей и принес ко мне на приваду.

Белый гусь уже был там. Позабыв о вражде, залюбовался я птицей. Стоял он, залитый солнцем, на краю луга, над самой рекой. Тугие перья одно к одному так ладно пригнаны, что казалось, будто гусь высечен из глыбы рафинада. Солнечные лучи просвечивают перья, зарываясь в их глубине, точно так же, как они отсвечивают в куске сахара.

Заметив меня, гусь пригнул шею к траве и с угрожающим шипением двинулся навстречу. Я едва успел отгородиться велосипедом.

А он ударил крыльями по спицам, отскочил и снова ударил.

Кыш, проклятый!

Это кричал Степка. Он бежал с банкой червей по тропинке.

Кыш, кыш!

Степка схватил гуся за шею и поволок. Гусь упирался, хлестко стегал мальчишку крыльями, сшиб с него кепку.

Вот собака! - сказал Степка, оттащив гуся подальше. - Никому прохода не дает. Ближе ста шагов не подпускает. У него сейчас гусята, вот он и лютует.

Теперь только я разглядел, что одуванчики, среди которых стоял Белый гусь, ожили и сбились в кучу и испуганно вытягивают желтые головки из травы.

А мать-то их где? - спросил я Степку.

Сироты они…

Это как же?

Гусыню машина переехала.

Степка разыскал в траве картуз и помчался по тропинке к мосту. Ему надо было собираться в школу.

Пока я устраивался на приваде, Белый гусь уже успел несколько раз подраться с соседями. Потом откуда-то прибежал пестро-рыжий бычок с обрывком веревки на шее. Гусь набросился на него.

Теленок взбрыкивал задом, пускался наутек. Гусь бежал следом, наступал лапами на обрывок веревки и кувыркался через голову. Некоторое время гусь лежал на спине, беспомощно перебирая лапами. Но потом, опомнившись и еще пуще разозлившись, долго гнался за теленком, выщипывая из ляжек клочья рыжей шерсти. Иногда бычок пробовал занять оборону. Он, широко расставляя передние копытца и пуча на гуся фиолетовые глаза, неумело и не очень уверенно мотал перед гусем лопоухой мордой. Но как только гусь поднимал вверх свои полутораметровые крылья, бычок не выдерживал и пускался наутек. Под конец теленок забился в непролазный лозняк и тоскливо замычал.

«То-то!..» - загоготал на весь выпас Белый гусь, победно подергивая куцым хвостом.

Короче говоря, на лугу не прекращался гомон, устрашающее шипение и хлопанье крыльев, и Степкины гусята пугливо жались друг к другу и жалобно пищали, то и дело теряя из виду своего буйного папашу.

Совсем замотал гусят, дурная твоя башка! - пробовал стыдить я Белого гуся.

«Эге! Эге! - неслось в ответ, и в реке подпрыгивали мальки. - Эге!..» Мол, как бы не так!

У нас тебя за такие штучки враз бы в милицию. - «Га-га-га-га…», - издевался надо мной гусь.

Легкомысленная ты птица! А еще папаша! Нечего сказать, воспитываешь поколение…

Переругиваясь с гусем и поправляя размытую половодьем приваду, я и не заметил, как из-за леса наползла туча. Она росла, поднималась серо-синей тяжелой стеной, без просветов, без трещинки, и медленно и неотвратимо пожирала синеву неба. Вот туча краем накатилась на солнце. Ее кромка на мгновение сверкнула расплавленным свинцом. Но солнце не могло растопить всю тучу и бесследно исчезло в ее свинцовой утробе. Луг потемнел, будто в сумерки. Налетел вихрь, подхватил гусиные перья и, закружив, унес вверх.

Гуси перестали щипать траву, подняли головы.

Первые капли дождя полоснули по лопухам кувшинок. Сразу все вокруг зашумело, трава заходила сизыми волнами, лозняк вывернуло наизнанку.

Я едва успел набросить на себя плащ, как туча прорвалась и обрушилась холодным косым ливнем. Гуси, растопырив крылья, полегли в траву. Под ними спрятались выводки. По всему лугу были видны тревожно поднятые головы.

Вдруг по козырьку кепки что-то жестко стукнуло, тонким звоном отозвались велосипедные спицы, и к моим ногам скатилась белая горошина.

Я выглянул из-под плаща. По лугу волочились седые космы града. Исчезла деревня, пропал из виду недалекий лесок. Серое небо глухо шуршало, серая вода в реке шипела и пенилась. С треском лопались просеченные лопухи кувшинок.

Гуси замерли в траве, тревожно перекликались.

Белый гусь сидел, высоко вытянув шею. Град бил его по голове, гусь вздрагивал и прикрывал глаза. Когда особенно крупная градина попадала в темя, он сгибал шею и тряс головой. Потом снова выпрямлялся и все поглядывал на тучу, осторожно склонял голову набок. Под его широко раскинутыми крыльями тихо копошилась дюжина гусят.

Туча свирепствовала с нарастающей силой. Казалось, она, как мешок, распоролась вся, от края и до края. На тропинке в неудержимой пляске подпрыгивали, отскакивали, сталкивались белые ледяные горошины.

Гуси не выдержали и побежали. Они бежали, полузачеркнутые серыми полосами, хлеставшими их наотмашь, гулко барабанил град по пригнутым спинам. То здесь, то там в траве, перемешанной с градом, мелькали взъерошенные головки гусят, слышался их жалобный призывный писк. Порой писк внезапно обрывался, и желтый «одуванчик», иссеченный градом, поникал в траву.

А гуси все бежали, пригибаясь к земле, тяжелыми глыбами падали с обрыва в воду и забивались под кусты лозняка и береговые обрезы. Вслед за ними мелкой галькой в реку сыпались малыши - те немногие, которые еще успели добежать. Я с головой закутался в плащ. К моим ногам скатывались уже не круглые горошины, а куски наспех обкатанного льда величиной с четвертинку пиленого сахара. Плащ плохо спасал, и куски льда больно секли меня по спине.

По тропинке с дробным топотом промчался теленок, стегнув по сапогам обрывком мокрой травы. В десяти шагах он уже скрылся из виду за серой завесой града.

Где-то кричал и бился запутавшийся в лозняке гусь, и все натужнее звякали спицы моего велосипеда.

Туча промчалась так же внезапно, как и набежала. Град в последний раз прострочил мою спину, поплясал по прибрежной отмели, и вот уже открылась на той стороне деревня, и в мокрое заречье, в ивняки и покосы запустило лучи проглянувшее солнце.

Я сдернул плащ.

Под солнечными лучами белый, запорошенный луг на глазах темнел, оттаивал. Тропинка покрылась лужицами. В поваленной мокрой траве, будто в сетях, запутались иссеченные гусята. Они погибли почти все, так и не добежав до воды.

Луг, согретый солнцем, снова зазеленел. И только на его середине никак не растаивала белая кочка. Я подошел ближе. То был Белый гусь.

Он лежал, раскинув могучие крылья и вытянув по траве шею. Серый немигающий глаз глядел вслед улетавшей туче. По клюву из маленькой ноздри сбегала струйка крови.

Все двенадцать пушистых «одуванчиков», целые и невредимые, толкаясь и давя друг друга, высыпали наружу. Весело попискивая, они рассыпались по траве, подбирая уцелевшие градины. Один гусенок, с темной ленточкой на спине, неуклюже переставляя широкие кривые лапки, пытался взобраться на крыло гусака. Но всякий раз, не удержавшись, кубарем летел в траву.

Малыш сердился, нетерпеливо перебирал лапками и, выпутавшись из травинок, упрямо лез на крыло. Наконец гусенок вскарабкался на спину своего отца и замер. Он никогда не забирался так высоко.

Перед ним открылся удивительный мир, полный сверкающих трав и солнца.

Сегодня предлагаю погрузиться в мир литературы. В детстве этот рассказ тронул меня до глубины души. Очень сильное произведение! Сегодня делюсь им с вами, дорогие Друзья! Итак, рассказ "Белый гусь" Евгения Носова:

Если бы птицам присваивали воинские чины, то этому гусю следовало бы дать адмирала. Все у него было адмиральское: и выправка, и походка, и тон, каким он разговаривал с прочими деревенскими гусями.
Ходил он важно, обдумывая каждый шаг. Прежде чем переставить лапу, гусь поднимал ее к белоснежному кителю, собирал перепонки, подобно тому как складывают веер, и, подержав этак некоторое время, неторопливо опускал лапу в грязь. Так он ухитрялся проходить по самой хлюпкой, растележенной дороге, не замарав ни единого перышка.
Этот гусь никогда не бежал, даже если за ним припустит собака. Он всегда высоко и неподвижно держал длинную шею, будто нес на голове стакан воды.
Собственно, головы у него, казалось, и не было. Вместо нее прямо к шее был прикреплен огромный, цвета апельсиновой корки клюв с какой-то не то шишкой, не то рогом на переносье. Больше всего эта шишка походила на кокарду.
Когда гусь на отмели поднимался в полный рост и размахивал упругими полутораметровыми крыльями, на воде пробегала серая рябь и шуршали прибрежные камыши. Если же он при этом издавал свой крик, в лугах у доярок звонко звенели подойники.
Одним словом, Белый гусь был самой важной птицей на всей кулиге. В силу своего высокого положения в лугах он жил беспечно и вольготно. На него засматривались лучшие гусыни деревни. Ему безраздельно принадлежали отмели, которым не было равных по обилию тины, ряски, ракушек и головастиков. Самые чистые, прокаленные солнцем песчаные пляжи - его, самые сочные участки луга - тоже его.
Но самое главное - то, что плес, на котором я устроил приваду, Белый гусь считал тоже своим. Из-за этого плеса у нас с ним давняя тяжба. Он меня просто не признавал. То он кильватерным строем ведет всю свою гусиную армаду прямо на удочки да еще задержится и долбанет подвернувшийся поплавок. То затеет всей компанией купание как раз у противополож-ного берега. А купание-то это с гоготом, с хлопаньем крыльев, с догонялками и прятками под водой. А нет - устраивает драку с соседней стаей, после которой долго по реке плывут вырванные перья и стоит такой гам, такое бахвальство, что о поклевках и думать нечего.
Много раз он поедал из банки червей, утаскивал куканы с рыбой. Делал это не воровски, а все с той же степенной неторопливостью и сознанием своей власти на реке. Очевидно, Белый гусь считал, что все в этом мире существует только для него одного, и, наверное, очень бы удивился, если бы узнал, что сам-то он принадлежит деревенскому мальчишке Степке, который, если захочет, оттяпает на плахе Белому гусю голову, и Степкина мать сварит из него щи со свежей капустой.
Этой весной, как только пообдуло проселки, я собрал свой велосипед, приторочил к раме пару удочек и покатил открывать сезон. По дороге заехал в деревню, наказал Степке, чтобы добыл червей и принес ко мне на приваду.
Белый гусь уже был там. Позабыв о вражде, залюбовался я птицей. Стоял он, залитый солнцем, на краю луга, над самой рекой. Тугие перья одно к одному так ладно пригнаны, что казалось, будто гусь высечен из глыбы рафинада. Солнечные лучи просвечивают перья, зарываясь в их глубине, точно так же, как они отсвечивают в куске сахара.
Заметив меня, гусь пригнул шею к траве и с угрожающим шипением двинулся навстречу. Я едва успел отгородиться велосипедом.
А он ударил крыльями по спицам, отскочил и снова ударил.
- Кыш, проклятый!
Это кричал Степка. Он бежал с банкой червей по тропинке.
- Кыш, кыш!
Степка схватил гуся за шею и поволок. Гусь упирался, хлестко стегал мальчишку крыльями, сшиб с него кепку.
- Вот собака! - сказал Степка, оттащив гуся подальше.- Никому прохода не дает. Ближе ста шагов не подпускает. У него сейчас гусята, вот он и лютует.
Теперь только я разглядел, что одуванчики, среди которых стоял Белый гусь, ожили и сбились в кучу и испуганно вытягивают желтые головки из травы.
- А мать-то их где? - спросил я Степку.
- Сироты они...
- Это как же?
- Гусыню машина переехала.
Степка разыскал в траве картуз и помчался по тропинке к мосту. Ему надо было собираться в школу.
Пока я устраивался на приваде, Белый гусь уже успел несколько раз подраться с соседями. Потом откуда-то прибежал пестро-рыжий бычок с обрывком веревки на шее. Гусь набросился на него.
Теленок взбрыкивал задом, пускался наутек. Гусь бежал следом, наступал лапами на обрывок веревки и кувыркался через голову. Некоторое время гусь лежал на спине, беспомощно перебирая лапами. Но потом, опомнившись и еще пуще разозлившись, долго гнался за теленком, выщипывая из ляжек клочья рыжей шерсти. Иногда бычок пробовал занять оборону. Он, широко расставляя передние копытца и пуча на гуся фиолетовые глаза, неумело и не очень уверенно мотал перед гусем лопоухой мордой. Но как только гусь поднимал вверх свои полутораметровые крылья, бычок не выдерживал и пускался наутек. Под конец теленок забился в непролазный лозняк и тоскливо замычал.
"То-то!.." - загоготал на весь выпас Белый гусь, победно подергивая куцым хвостом.
Короче говоря, на лугу не прекращался гомон, устрашающее шипение и хлопанье крыльев, и Степкины гусята пугливо жались друг к другу и жалобно пищали, то и дело теряя из виду своего буйного папашу.
- Совсем замотал гусят, дурная твоя башка! - пробовал стыдить я Белого гуся.
"Эге! Эге! - неслось в ответ, и в реке подпрыгивали мальки.- Эге!.." Мол, как бы не так!
- У нас тебя за такие штучки враз бы в милицию. "Га-га-га-га..." издевался надо мной гусь.
- Легкомысленная ты птица! А еще папаша! Нечего сказать, воспитываешь поколение...
Переругиваясь с гусем и поправляя размытую половодьем приваду, я и не заметил, как из-за леса наползла туча. Она росла, поднималась серо-синей тяжелой стеной, без просветов, без трещинки, и медленно и неотвратимо пожирала синеву неба. Вот туча краем накатилась на солнце. Ее кромка на мгновение сверкнула расплавленным свинцом. Но солнце не могло растопить всю тучу и бесследно исчезло в ее свинцовой утробе. Луг потемнел, будто в сумерки. Налетел вихрь, подхватил гусиные перья и, закружив, унес вверх.
Гуси перестали щипать траву, подняли головы.
Первые капли дождя полоснули по лопухам кувшинок. Сразу все вокруг зашумело, трава заходила сизыми волнами, лозняк вывернуло наизнанку.
Я едва успел набросить на себя плащ, как туча прорвалась и обрушилась холодным косым ливнем. Гуси, растопырив крылья, полегли в траву. Под ними спрятались выводки. По всему лугу были видны тревожно поднятые головы.
Вдруг по козырьку кепки что-то жестко стукнуло, тонким звоном отозвались велосипедные спицы, и к моим ногам скатилась белая горошина.
Я выглянул из-под плаща. По лугу волочились седые космы града. Исчезла деревня, пропал из виду недалекий лесок. Серое небо глухо шуршало, серая вода в реке шипела и пенилась. С треском лопались просеченные лопухи кувшинок.
Гуси замерли в траве, тревожно перекликались.
Белый гусь сидел, высоко вытянув шею. Град бил его по голове, гусь вздрагивал и прикрывал глаза. Когда особенно крупная градина попадала в темя, он сгибал шею и тряс головой. Потом снова выпрямлялся и все поглядывал на тучу, осторожно склонял голову набок. Под его широко раскинутыми крыльями тихо копошилась дюжина гусят.
Туча свирепствовала с нарастающей силой. Казалось, она, как мешок, распоролась вся, от края и до края. На тропинке в неудержимой пляске подпрыгивали, отскакивали, сталкивались белые ледяные горошины.
Гуси не выдержали и побежали. Они бежали, полузачеркнутые серыми полосами, хлеставшими их наотмашь, гулко барабанил град по пригнутым спинам. То здесь, то там в траве, перемешанной с градом, мелькали взъерошенные головки гусят, слышался их жалобный призывный писк. Порой писк внезапно обрывался, и желтый "одуванчик", иссеченный градом, поникал в траву.
А гуси все бежали, пригибаясь к земле, тяжелыми глыбами падали с обрыва в воду и забивались под кусты лозняка и береговые обрезы. Вслед за ними мелкой галькой в реку сыпались малыши - те немногие, которые еще успели добежать. Я с головой закутался в плащ. К моим ногам скатывались уже не круглые горошины, а куски наспех обкатанного льда величиной с четвертинку пиленого сахара. Плащ плохо спасал, и куски льда больно секли меня по спине.
По тропинке с дробным топотом промчался теленок,стегнув по сапогам обрывком мокрой травы. В десяти шагах он уже скрылся из виду за серой завесой града.
Где-то кричал и бился запутавшийся в лозняке гусь, и все натужнее звякали спицы моего велосипеда.
Туча промчалась так же внезапно, как и набежала. Град в последний раз прострочил мою спину, поплясал по прибрежной отмели, и вот уже открылась на той стороне деревня, и в мокрое заречье, в ивняки и покосы запустило лучи проглянувшее солнце.
Я сдернул плащ.
Под солнечными лучами белый, запорошенный луг на глазах темнел, оттаивал. Тропинка покрылась лужицами. В поваленной мокрой траве, будто в сетях, запутались иссеченные гусята. Они погибли почти все, так и не добежав до воды.
Луг, согретый солнцем, снова зазеленел. И только на его середине никак не растаивала белая кочка. Я подошел ближе. То был Белый гусь.
Он лежал, раскинув могучие крылья и вытянув по траве шею. Серый немигающий глаз глядел вслед улетавшей туче. По клюву из маленькой ноздри сбегала струйка крови.
Все двенадцать пушистых "одуванчиков", целые и невредимые, толкаясь и давя друг друга, высыпали наружу. Весело попискивая, они рассыпались по траве, подбирая уцелевшие градины. Один гусенок, с темной ленточкой на спине, неуклюже переставляя широкие кривые лапки, пытался взобраться на крыло гусака. Но всякий раз, не удержавшись, кубарем летел в траву.
Малыш сердился, нетерпеливо перебирал лапками и, выпутавшись из травинок, упрямо лез на крыло. Наконец гусенок вскарабкался на спину своего отца и замер. Он никогда не забирался так высоко.
Перед ним открылся удивительный мир, полный сверкающих трав и солнца.

Наверное, у многих из нас Белые гуси ассоциируются со сказкой о маленьком Нильсе. Мальчике, который пролетел сотни миль на спине у гуся Мартина, чтобы попросить прощения у гнома за свое поведение и вернуть себе прежний облик. В упомянутой истории эти птицы отличаются свободолюбивым и неспокойным характером. Но каковы же дикие гуси на самом деле и что отличает белых птиц от остальных «сородичей»? Поговорим об этом подробнее.

Эти красивые птицы, относящиеся к семейству утиных, обожают гнездиться в северной части Гренландии, а также Канаде и на востоке Сибири. Белых гусей можно встретить на острове Врангеля, а также на Чукотке и в Якутии. К слову, остров Врангеля – их излюбленное место, ведь снег здесь сходит быстрее, чем в других северных частях.

А вот зимой птицы стараются мигрировать на юг. Как правило, они выбирают территорию США, где селятся на прибрежных лагунах или агроландшафтах.

Внешний вид

Белый гусь – птица небольших размеров: длина его тела составляет 60-75 см, а вес достигает 3 кг, при этом размах его крыльев в два раза больше, чем он сам! Примечательно, что Белые гуси, несмотря на белоснежное оперение, все же имеют несколько черных перышек на конце крыльев и темное пятно вокруг розового клюва. Лапки, как правило, тоже розоватого оттенка, короткие, но достаточно крепкие. У Белого гуся обычно коротковатая шея и круглый хвост. Как и водится среди животных и птиц, самцы несколько крупнее, чем самки.

Образ жизни

Белый гусь отлично летает, это перелетная птица. Между тем большинство птиц, достигнув половозрелости, стремятся к оседлому образу жизни. Особенно это касается самок, которые самостоятельно выбирают место для гнездования. Случается так, что места для всех не хватает, и в этом случае гуси, которые в целом достаточно дружелюбны, могут проявлять агрессию, защищая свое потомство и территорию.

Этим белым птицам свойственно выщипывать друг у друга перья. Обычно это связано с враждебностью по отношению к «непрошеным гостям», однако, и внутри стаи могут быть какие-то конфликты. Демонстрируя агрессию, птицы тем самым стараются установить иерархию.

О размножении

Белый гусь отличается удивительной верностью, поэтому имеет пару на всю жизнь.

Между тем птицы стараются держаться скученно, поскольку в дикой природе одному выживать непросто. Известны случаи, когда птицы образовывали колонии до нескольких тысяч гнезд. В случае если колонии небольшие, они создаются под защитой мудрых сов или зорких соколов.

Как правило, одна самка откладывает 4-6 яиц белого или бежевого цвета, насиживает их 21 день, после чего на свет появляются гусята. Разумеется, самец не участвует в насиживании, однако, находится поблизости гнезда. В момент опасности он готов прийти на защиту своего семейства.

Интересный факт связан с тем, что гусыни могут подкладывать яйца в чужие гнезда.

Это, конечно же, не означает, что они плохие мамы. Все гораздо прозаичнее: они просто не могут найти свободного места, поэтому и предпочитают соседские гнезда. Интересно, что добросердечные наседки не могут оставить яйцо без внимания, поэтому нередко высиживают и своих, и чужих птенцов. Наряду с семейными гусынями в стае нередко оказываются и самки, которые не обзавелись «постоянным партнером». В этом случае за особь начинается борьба, и кому-то, в конечном счете, достается выбранная гусыня.

Когда формируется семья, будущая мама неусыпно сидит на яйцах, и никакие погодные условия не способны оторвать ее от этого занятия. Главный враг гусей – лохматый песец – может пробраться в гнездо в любой момент, поэтому гусыня не спускает глаз с будущего потомства. Не дремлют и чайки – любительницы полакомиться деликатесами.

В возрасте 3-х лет птицы становятся половозрелыми и могут создавать свои семьи, однако, стараются не покидать стаю. Если жизнь Белого гуся не обрывается трагически, птица может прожить до 20 лет. И все эти годы она не перестает быть активной и энергичной.

О питании

Чем же питается сам Белый гусь? Основной рацион – арктические травы. Чаще всего птицы выбирают осоку, а также с удовольствием поедают вегетативные части растений. Листья и побеги ив, мох и лишайник, злаки и зерна – все это может быть в «меню» Белого гуся, если ему удается найти такую пищу.