Иван Фефелов: «Свобода – это осознание того, как много ты можешь. Есть ли какие-нибудь излюбленные темы для творчества

Ты по образованию физик. Как вышло, что в твоей жизни появилась поэзия?

С малых лет я увлекался и тем, и тем, и конфликта физика-лирика у меня не было. Они шли во мне рука об руку и взаимодополняли друг друга, будто некий инь-ян. На самом деле физика – это самая поэтическая наука. Она посвящена изучению окружающего мира и законов, по которым он функционирует, построению безумно поэтизированных теорий. Литература занимается, по сути, тем же, но ее областью познания является, наверно, человеческая душа.

6 февраля ты презентуешь свой аудиопоэтический альбом «Эфир», записанный вместе с Сергеем Актушем. Тяжело ли было работать над альбомом?

Стоит начать с того, что мы работали над ним еще с осени 2013 года, когда вышла вторая книга моих стихов «Луч». Все треки, вошедшие в альбом, кроме одного, написаны на стихи из этой книги. В «Эфире» музыка и стихотворения сплетаются в единый организм, и в этом симбиозе появляется новая идея, на этом фьюжне что-то интересное родилось. Работали долго. Тщательно продумывали, что будет в треках, несколько раз переписывали голос.

Как появилась идея создать этот альбом?

Я очень долго смотрел на то, что происходит в литературе, и мне это не нравилось. Я вообще критически воспринимаю реальность… но это вследствие физического образования.

В XIX — XX веках люди собирались в литературные клубы или салоны, сейчас это называется «тусовки», но по сути, это одного поля ягоды. Многие из тех, кто крутится в этих кружках, занимаются действительно литературой как процессом, который имеет начало в прошлом, продолжается в будущее, неся в себе некую литературную традицию. Вот я создаю, а за моей спиной стоит тень, например, Иосифа Александровича Бродского, а впереди — пустота. Да, я никогда не отказывал себе в желании встать в один ряд с известными, в от Иосиф Александрович – поэт, и я стихи пишу. Здорово же! (смеется).

В результате некоторых размышлений, в голову пришла мысль, что в условиях всеобщей информационной доступности XXI века можно писать в любой форме: журнальная статья, литературное произведение или пост «Вконтакте». Традиция будет держаться; но если говорить о каком-то развитии её же, то, наверно, сама поэзия должна двигаться либо в сторону театра, либо в сторону сопряжения с музыкой, фильмом. В медиа. Это не потеря чистоты, но нормальный эволюционный процесс. Не думаю, что поэзия должна стоять на месте и гнить в клубах и тусовках.

Все ли из того, что хотел сделать вышло?

Получилось даже больше, у Сережи осталось несколько часов наработок. Да и я бы хотел записать еще стихов 20 или 30, а может и 300. Чем больше, тем лучше. (Смеется) Но нужно себя ограничивать, поэтому там будет всего десять композиций со стихами и одиннадцатая инструментальная. Фьюжн, на мой взгляд, удался, материи слились. Как отреагирует публика – увидим.

В интервью для журнала Rolling Stone ты говорил, что у тебя свой взгляд на поэзию. В чем он заключается?

В один момент, я перестал отделять поэзию и литературу от своей жизни. Смотрю на провода, которые нависают, и думаю, что это красиво и такое стоит описать. А другая половинка мозга понимает, что это просто сила тяжести. Это ли особенность? Это же, наверно, нормально для поэта…. Но в том интервью, по-моему, шла речь о «женской» и «мужской» поэзии. Так вот, «женскую» поэзию я не понимаю вообще, не могу себя поставить на место женщины, лирического героя стихотворения, и проявить должную эмпатию. Чтобы читать художественный текст, человек должен ассоциировать себя с лирическим героем. И произведение, написанное женщиной от лица женщины, я понять не могу, просто потому что я мужик, и у нас отличается не только физиология, но и психология.

У тебя есть любимые поэты?

Айзенберг, Цветков, Бродский, Вознесенский… Они учителя, кто-то еще здравствует, кто-то, к сожалению, уже нет… Что хочется сказать – в принципе, любой человек может довести себя до такого состояния, что вокруг все будет безумно красивым и будет хотеться все это описать. Но поэты должны это бесконечное мироощущение пропихнуть сквозь игольное ушко русского лексикона. Нужно уметь пользоваться русским языком, как инструментом, как молотком или отверткой. Так вот у своих любимых поэтов я могу научиться технике звукосочетаний, рифмы и ритма, понять, как мне свой личный космос выразить через язык.

Есть ли какие-нибудь излюбленные темы для творчества?

Нет. Я мыслю скорее категориями идей, нежели тем. Есть общая идея всей моей поэзии – борьба с внутренними демонами, то есть слабостями, и поиск внутренних ресурсов, сил. У каждого человека есть слабости, которые ему мешают жить. Ведь человек должен что-то после себя оставить, верно? Результат какого-то труда? И я лично не понимаю, как кто-то может целую неделю в свободное время валяться на диване и смотреть сериалы. 7 дней он провел безрезультатно. Зачем живет человек? Что ему мешает? Как ему помочь найти в себе силы прожить жизнь не зазря?..

Ты был во многих городах. Не думал уехать из шумной Москвы?

Начнем с того, что я не москвич. Я родился в Дубне – городе физиков и велосипедистов. И, естественно, в Москве чувствую себя чужим. Хотя уже как 7 лет в нее корни пустил, да и она в меня тоже. Уехал бы с удовольствием, но Москва – это город для работы. Это хорошо. Человек должен работать, создавать, ставить цели и достигать их. Но в России много городов, где можно так же плодотворно работать, но в более комфортных условиях. Может быть, когда-нибудь я сменю Москву на Нижний Новгород или Воронеж.

Что самое важное для тебя в путешествиях?

Смена обстановки и своего состояния. Путешествие – это всегда некий эскапизм. Едешь в плацкарте. Вокруг какие-то дембеля и кавказцы, запах курицы, яиц и прочего. Тем не менее, ощущаешь себя свободнее в этой конуре метр на метр. Собственно, свое самое главное стихотворение в жизни, «Луч», я написал в поезде, потому что смог в этом аду сконцентрироваться на себе, выцепив себя самого за волосы, как Мюнхгаузен, из привычной обстановки.

Ты упомянул о свободе. Что такое свобода для тебя?

Свобода – это осознание того, как много ты можешь. У нас сейчас безумное количество возможностей, множество точек применения своих сил, можно заниматься чем угодно. От этого у 6 миллиардов людей должна кружиться голова, а она почему-то не кружится. Видимо, не всегда замечаем это гигантское поле возможностей, хватаясь за что-то первое попавшееся.

Какие планы после презентации альбома?

Ожидается книга на основе поэтической программы «Кислород», с которой я проехал пол-России. Это будет своего рода метаморфоза идей, их эволюция и выворот наизнанку. Будет мощный, продуманный философский подтекст. Но книга будет только через год, как минимум. Нужно собраться с мыслями и со стихотворениями, освежить в памяти немного классики. Она-то вечно жива и, как правило, права.

Текст: Анастасия Тафинцева

Иван Фефелов выходит на сцену и произносит: «Дорогие друзья, небольшое объявление - мы начинаем через 15 минут». А затем, вновь поднимаясь, представляется стихотворением:

Мой поезд глотает рельс железо,
Воздух иссечен самолетами бумажными.
Пути ведут от сердца сердцу.
От моего - к вашим.
В степную пыль или в море,
Холодное как украинский студень,
В какой бы не несло меня город —
Помню, ждут меня
Любимые люди.

Иван уже посетил 5 городов и приехал к нам не столько из столицы, сколько из недалекой Самары. 11 стихотворений, он решился прочесть в 11 городах, за 11 дней. Такой порыв.

На деле Фефелов познакомил нас не только с программой “Кислород” , но и прочел свои предыдущие работы, из сборника стихотворений “Луч” . Это такая небольшая книжечка, и как убеждает автор: как у каждой девушки должно быть маленькое черное платье, у поэта должна быть маленькая черная книга.

Уфимский поэтический клуб “15:31” представил его творчество так:

Только честная позиция, только настоящее чувство, только вера в неизбежность светлого.

В самом начале выступления, вы, наверное, заметили, Иван обратился к зрителям - друзья. Как он объяснил, это некий переход на ты, в плоскость откровений. И ручаемся, в этом не было никакой вульгарности. Мы, как приличные люди, в самом начале знакомства слушали о погоде. А дальше, как всегда, о любви.

Одной из популярных тем была - транспортная. А еще, многие работы Фефелов анонсировал, говоря при этом, что стихи должны сами говорить за себя, и объяснять их не нужно. Но… вот вам два факта: 2 года назад проезд в московском метрополитене стоил 28 рублей, в еще в Москве есть жутко помпезный и пафосный танцевальный клуб “Рай”:

…Мне сегодня, увы, не до смеха,
Ухмылки судьбы нет в мире злей:
Чтобы с джигитом до рая доехать,
Двадцати восьми не хватило рублей…

И мало ему было такого противоречия. Иван Фефелов сказал: «Если когда-нибудь вы придете еще раз на поэтический вечер и какой-то негодяй стоящий перед вами, начнет читать стихи с листочков, смартфонов или планшетов, вытаскивайте заранее заготовленные помидоры из сумок и кидайте в него, стараясь попадать ему в рот, чтобы он заткнулся. Однако. Мы с вами были незнакомы, поэтому я возьму шпаргалку - у вас же нет помидор.»

Хочется, вставить здесь свои две копейки и выразить личное мнение по поводу кислородных стихотворений. Шпаргалка была именно для этого блока и оказался он куда более тяжелым для восприятия, но главное, чувствовалось, что душа автора при написании этих стихов болела куда сильнее.

Я читаю стихи тишине назло,
Осмелев после пятого шота.

Я вонзаю в тебя сталь своих слов,
Чтобы ты, сволочь, чувствовал
Хоть что-то.

Но что тебе чувство?
Удел слабых дур,
За ним пустота, искривлённые губы.

Разве в молочном дыму тёмного клуба
Родятся созвездия литератур?

К сердцу на выстрел не допуская,
Вернись домой.
Сожми, как крест, пульт.

Не думай о стихах - жестокая, звериная стая;
Того и гляди,
Убьют.

На перекуре, а мы все небезгрешны, Иван обмолвился, что если хотя бы одного человека, тронуло услышанное, значит вечер прошел не зря. И ладно бы одного, таких было большинство. И даже критики, которые нарисовались неизвестно откуда, нам хочется думать, выступали именно потому, что не остались равнодушны.

Вообще, в самом начале обсуждения, чувствовалось напряжение, но потихоньку и оно сошло на нет. Поэта интересовало, что происходит с молодой поэзией в городе Уфа. А уфимцев - музыка, которую он предпочитает, возможность заработать на поэзии, его отношение к насилию, Вере Полозковой и еще много всякой ерунды.

Но на этом нужно остановиться по-подробнее, потому что Иван раскрыл часть своего характера, даже в этом незаурядном диалоге с публикой.

Во-первых, будучи физиком или еще Бог знает по каким причинам, он слушает математический рок. Во-вторых, он боится стать тщеславным и остаться одиноким. В третьих, Верочку Полозкову, он называл Вера Николаевна и обмолвился, что не понимает женской поэзии.

Я забавно читаю стихи, я смотрю на текст и ставлю себя на место лирического героя. Но я же не женщина, поэтому я не могу понять женскую поэзию. Какие-то литературные приемы, да. А это нет.

О насилии:

Человек превращается в зверя, когда у него появляется искреннее желание убить. Когда на тебя нападает рама два на два и втыкает в тебя отвертку, а ты ему кадык вырываешь - это самозащита. Но когда ты ходишь по району и ищешь таких рам, чтобы убить - это уже зверство. Желание крови и насилия для меня неприемлемо.

О тусовках:

Я терпеть не могу тусовки. Там кто-то с кем-то общается очень близко, кто-то с кем-то вообще спит, кто-то кому-то готов набить морду - это нормально. Но в Москве все возводится в куб и четвертую степень. И все это похоже на большой клуб целующихся змей.

О литературе:

Неприемлемо делать из искусства дойную корову. Я не зря отучился 5 лет и зарабатываю другими вещами. Поэзия позволяет разложить по полкам мысли, разобраться в себе. Я пишу, чтобы в людях загорался свет, чтобы они перестали заниматься инфантильной ерундой. Я хочу, чтобы у каждого человека было свое дело, в которое он будет влюблен.

О фильме “Географ глобус пропил”:

Костю Хабенского я люблю. А смотря Географа, я ощутил ту самую русскую безысходность, из которой выходят настоящие герои. Там ведь главный герой не учитель и его любовные перипетии, а земля, природа, атмосфера.

О фильме “Облачный атлас”:

У меня шикарное отношение к “Облачному атласу”. Я понял его так: На всех нас, на все человечество есть одна душа и одна жизнь.

Об Уфе:

В вашем городе куча строек, новых зданий, видно, что он живет, что он богатый. Я оцениваю города по 2 факторам: если машины дорогие - значит у города есть деньги. А в Уфе не нужно за этим наблюдать. У вас краны, краны, краны. А второй фактор - это как ни странно, девушки. Потому что они хранительницы домашнего очага. Если они ходят красивые и улыбаются, значит, у них все хорошо. А когда все хорошо у женщины, все хорошо в доме. С этой точки зрения все в Уфе отлично.

О стихотворении:

Два небольших факта, по образованию я физик, и у меня есть младшая сестра. Однажды, был серый дождливый вечер, я шел к ней в гости и у меня в голове кружились физические категории, большие взрывы, космология, физика элементарных частиц и прочая лабуда. В кармане было 50 рублей и стоял моральный выбор. Мне хотелось что-то выпить горячительного: купить либо пиво, либо шоколадку. Дело в том, что всегда, когда я прихожу к сестренке, я дарю ей шоколадку. Я шел и очень сильно мучился, что скоро какие-то экзамены, а я думаю исключительно о полтиннике и черт еще знает о чем. В общем, то выбор был сделан… И сделан вот так:

Вселенной не требовались акушеры,
Но мы усложним.
Нам это важно.
Мы продолжаем жить в пещерах,
Но камень теперь обрёл этажность.

Мы бесконечность разбили в минуты,
Нещадно их тратим.
Денно и нощно.
Мы никогда не поверим в чудо,
Потому что нет ничего
Проще.

Тянет напиться.
Выпить – уж точно,
И поверить идее Большого Взрыва:

Мы ведём начало
Из маленькой точки,
А значит, мы все – родные.

Столица измотана
В хаотичном беге,
И бежать не хочется за ней вдогонку.

Я покупаю на последние деньги
Не пиво, а шоколадку.
Сестрёнке.

Как сказал Фефелов, о любви - это просто. Потому что любовь это только начало.
И тут из зала прозвучала фраза: “По-моему Одесса просто” (о стихе).

Фефелов: “Одесса просто? Попробуйте выразить ту боль, которую испытываете, просто?”

Невозможно это объяснить, но Иван каким-то немыслимым образом втирается в доверие. Вот он снова, утверждает, что терпеть не может политику в литературе и рассказывает про Иосифа Сталина и Украину.

В воскресенье, 27 апреля, в стенах арт-пространства FREEDOM звучали стихи. Два исключительных представителя современной поэзии, Крис Аивер и Иван Фефелов приехали дать совместный концерт вне проектов.

Мероприятия, в программе которых преобладает чтение стихов принято называть «поэтическими вечерами». Но это словосочетание чаще всего вызывает образ безликих романтичных барышень или алкогольно-агрессивных юношей. В лучшем случае. То, что делают современные молодые поэты и, в частности, Крис Аивер и Иван Фефелов, не имеет к этому никакого отношения.

Сильный голос московского поэта Ивана Фефелова с легкостью раскатывался по всем уголкам двухэтажного камерного зала арт-пространства FREEDOM. В первой части выступления Иван говорит о любви, а зрители хотят стихов о науке (!). Ведь поэт Фефелов – физик. Однако сочетание серьезной науки и поэзии в образе автора – гармонично.

Пока публика улыбалась забавной шутке Ивана, он резко стал серьезным. Следующие семь текстов, по его просьбе, слушались в тишине. В них выражалась основная литературная идея поэта.

«ты чувствуешь.
время скачет бешено, рьяно,
с пеной у рта, хрипя на весь ипподром.
твой будильник звенит так рано,
так рано,
что ещё не открыто метро.
этот звон в ушах глухим гулом,
по рубашке шипением утюга.
мы хотели нести в себе литературу,
хотя я бы не верил ногам».

После небольшого перерыва, к зрителям вышла Крис Аивер. Тонкая и хрупкая, обладающая огромной внутренней силой, пишущая серьезные, нередко ироничные стихи, она оставляет неизгладимое впечатление у любого человека.

Ее стихи, как очень точно заявлено в описании встречи – это сказка, вернувшаяся за повзрослевшими героями. Здесь и Тотошка из «Волшебника изумрудного города», и детство, и радость путешествий и многое другое. А рядом с этим – страшные сказки о предательстве, серьезные о времени, разлуке и других самых сложных вещах на свете.

«Год идёт за пять.
Проснёмся слегка за тридцать
В тесной двушке ли, в хоромах ли на Тверской,
Боже! Кроме десятка слов, будет нечем гордиться:
Вдох запахнет кварцем, постель — гробовой доской;

Бог, в которого я не верю, добр из мести:
Он идёт по Вернадке с архангелом на плече,
И всё враньё, будто я не хочу постареть вместе —
Дело в том, что я не желаю стареть вообще…»

Как уже было отмечено, концерт прошел вне проектов. Сейчас Крис и Иван активно занимаются своими программами. Крис Аивер совместно с поэтом Никитой Болотовым выпускает спектакль «Бар Параллель» в конце мая в Москве. А Иван Фефелов буквально на днях уезжает в большой тур со своей новой программой «Кислород».

Текст: Василиса Владимирская

Во время Дня рекламиста в Алтайском техническом университете Иван провел большой мастер-класс со студентами, на кратко представил типичные заблуждения о радиорекламе, развеял их и объяснил, что нельзя идти на поводу клиента до конца. И надо держать уровень качества рекламы в городе.

Иван ФЕФЕЛОВ , продакшн-студия FM-Продакшн:

Клиенты часто не понимают специфику производства ролика. Конечно, это в первую очередь зона ответственности рекламного агентства. Мы должны убеждать клиента и объяснять, как сделать лучше. Вокруг радиорекламы сложились свои мифы, которые мешают создавать эффективные ролики.

Во-первых, заблуждения «О дешевом ролике» и «Хронометраже». Если мы сэкономим на продакшн, это всегда отразится на результате. А думать что, чем длиннее ролик, тем он эффективнее – это миф. Ролик, в который все влезло, аудитория не слышит. Он воспринимается как дешевая реклама. И махину в виде длинного ролика нужно сокращать.

Другой миф связан с заблуждением, что можно использовать текст газетного объявления. Радио – не газета и не интернет! Радиоролик должен быть кратким, легко восприниматься на слух, не теряться в рекламном блоке. Обязательно помнить об адресном плане и дисклеймере – это текст, который проговаривают в быстром темпе. У нас есть ролики, которые приносят клиенты, в них так бывает: 5 секунд ролика и 20 секунд дисклеймера – бесполезного эфира, который не работает. Или – клиент дает текст, а там – два телефона и адрес «Проспект Коммунистический, семьдесят четыре, дробь Б два». Представляете, как этот адрес тяжело и коряво воспринимается на слух! Еще история: клиент говорит у меня четыре направления бизнеса, давайте все четыре в один ролик поместим? Мы такие тяжелые случаи переделываем.

«Миф о Нарциссе» – это склонность говорить в радиоролике о себе, выбирать язык фактов, а не язык выгод для потребителя, забывая об УТП. Например, «Аэропорту Внуково – 60 лет». Какие преимущества в этом для клиента? Никаких! Поэтому в радиоролике надо продавать не зубную пасту, а белые зубы.

Важно отходить от шаблона! Есть стандартное требование: названием компании ролик начинается и заканчивается. Или название нужно упомянуть минимум три раза. Телефон и организацию сказать три раза. А если вы видите ролик с таким текстом: «Комбинат имени Мажерского предлагает железобетон от производителя по ценам производителя для юридических лиц»?

Еще распространенное заблуждение «Клиент услышит радиоролик и сразу купит все». Называем это попыткой сразу продать дом. Реклама не продает сразу, она может проинформировать и привести человека к маленькому действию – к звонку.